Добрый Наставник - Страница 2

К оглавлению

2

Княгиня. Ах, боже мой! Какое это новое несчастие?

Сорванцов. Я не знал, не ведал, как вдруг из моего цуга выпрягли четверню и велели ездить на паре. Этот удар так меня сразил, что я тотчас ускакал в деревню. Жил в ней долго, как человек отчаянный. Наконец очнулся. Я дворянин, сказал я сам себе, я не создан терпеть унижении. Я решился или умереть, или по-прежнему ездить шестерней.

Княгиня. Молодые люди, молодые люди! Вот как вам всем думать надобно.

Сорванцов. Я кинулся в Петербург, где через шесть недель из капитанов преобразился в надворные советники. Я странный человек. Чтоб найти, чего ищу, ничего не пожалею. Следствие этого образа мыслей было то, что меньше нежели через год из надворных советников перебросили меня в коллежские. Теперь я накануне быть статским, а назавтра этого челобитную в отставку да в Москву, в которой, первые визиты сделав шестернею, докажу публике, что я умел удовлетворить моему любочестию.

Княгиня. О, если бы все дворяне мыслили так благородно, и лошадям было бы гораздо легче.

[Не окончено.]

Комментарии

(Г. П. Макогоненко)

Отрывок комедии при жизни Фонвизина не печатался. До нас дошло два явления. Второе – переделано в сатирическую сцену «Разговор у княгини Халдиной» и включено в журнал «Друг честных людей, или Стародум», который должен был выходить в 1788 году. Фонвизин неоднократно жаловался на то, что головные боли затрудняют его работу над большими произведениями. Потому он и отказался от работы над комедиями и в 80-е годы стал переходить к прозе, создавая небольшие по размеру произведения. «Добрый наставник», видимо, писался после «Недоросля» – в 1783—1784 годах. Но путешествие за границу (1784—1785), болезнь (1785—1786), новое путешествие для лечения (1786—1787) помешали кончить Фонвизину «Доброго наставника». Подготавливая осенью 1787 и весной 1788 года прозаические статьи для журнала «Друг честных людей, или Стародум», Фонвизин и воспользовался отрывком неоконченной комедии.

notes

1

Первые осъмнадцать, сидя дома, служил я отечеству гвардии унтер-офицером. – Указом Петра I каждый дворянин обязан был служить, и при этом начинать службу военную с рядового, гражданскую – с писца. Богатые дворяне обходили этот указ. При Елизавете Петровне дворяне начали записывать своих детей в полки капралами, унтер-офицерами и сержантами и держали их дома до совершеннолетия. Производство же в чины считалось с момента записи в полк. Подобные незаконные действия, как говорит Сорванцов, требовали вознаграждения, – вот почему родные его регулярно отправляли «посылки» полковому секретарю.

2

…сетелева – карточный термин.

3

…из моего цуга выпрягли четверню и велели ездить на паре. – В сословном дворянском государстве и выезд определялся в соответствии с знатностью и служебным положением того или иного лица. Дворяне первых классов (по табелю приносится в жертву другому человеку или другому сословию. Развивая мысль о равных должностях каждого человека в обществе, Фонвизин в «Выборе гувернера» излагает свое понимание неравенства. Подданные должны жертвовать своими интересами, но не для пользы таких же, как они, людей, а для блага отечества. Нельстецов так формулирует фонвизинскую мысль: «Необходимо надобно, чтоб одна часть подданных для блага целого государства чем-нибудь жертвовала».

2